Аркадий Бухмин

Воспроизводится по тексту со старой орфографией. 1834 год.

Хитроумные проделки жуликов из артели Прогресс уже не занимали Колосова, следствие подходило к концу.

Рассказ Виктора Некрасова «Кому это нужно?» о размышлениях автора о судьбе и о том, как она складывается.

Образование и место работы – не столь значимы. Главное – это дело, которому вы посвящаете всю свою душу. Владимир Семенович Лядовский увлекался литературой, хотя пока и не достиг большего, чем написание еженедельных критических фельетонов в не самой известной газете.

В нем всегда можно было увидеть писателя, чем бы он ни занимался – возлагал венок, собирал подписи под поздравлением или стряхивал пепел. У него была сестра, Вера Семеновна, с которой они делили квартиру, пока она не начала беспокоиться о том, что их жизнь стала однообразной и лишенной смысла.

По субботам я возвращался домой поздно, после шести уроков. Хождение по улице не казалось мне пустым занятием...

После многих лет критики и игнорирования мы наконец получили шанс ознакомиться с произведениями Арцыбашева, который был «запрещен» и исключен из русской литературы. Теперь мы можем самостоятельно, без предвзятости, оценить его творчество: понять его истинную природу, что в нем нам близко, а что остается далеким.

Перед смертью иудей был подвергнут длительным пыткам инквизицией, и он знал, что ему предстоит умереть завтра. Его единственная мечта - спастись от смерти. Когда он открыл глаза, увидел луч света, проникающий через полуоткрытую дверь. Могло ли это быть его спасительным шансом?

Это история о жизни скромного госслужащего по имени Акакий Акакиевич Башмачкин. Он маленький, незаметный человек, который терпит издевательства от коллег и живет в тяжелых условиях. Однако его единственная мечта — купить себе новую шинель.

Излишне говорить, что я родился в бедной еврейской семье, но это очень уж хорошее начало. А так как папа был еврей, то сразу ясно, что работал он экономистом. Мама закончила консерваторию и юридический институт, но у старшего брата было двадцать шесть раз воспаление среднего уха, так что мать довольно рано бросила работу в юридической консультации, а пианино так и не купили. Словом, мать была домохозяйкой, отчего я много читал, хорошо учился и шпаной стал только в институте, когда мамино влияние ослабло.

Почему некоторые люди теряют рассудок, и где проходит грань между нормальным поведением и безумием? Например, если офисный работник проводит целый день за бумажной работой, то его считают нормальным, но если кто-то страдает от несчастной любви и начинает считать себя наследником испанского престола, его называют сумасшедшим. В своем произведении Николай Гоголь на примерах показывает, как реальность и фантазия переплетаются, создавая впечатление реальности до мельчайших деталей.

По тихой Четвёртой Мещанской улице они ходили вчетвером, одной компанией. Среди них Римма была самая красивая и училась в театральном институте.

Дома, подобно людям, имеют свою репутацию. Некоторые из них считаются "нечистыми", где проявляются загадочные силы. История о Павловском дворце, который стал объектом обсуждения после случая с неуместной шуткой, показывает, что шутить над потусторонними силами может иметь опасные последствия для здоровья.

Адриан Прохоров, который работал гробовщиком, был очень молчалив и мрачен, что полностью соответствовало его профессии. Однажды его сосед пригласил его к себе в гости...

Когда при мне заходит речь о творческом экстазе и загадочности всяких озарений, я молчу, хотя однажды остро и сполна познал такое состояние. А молчу я, потому что краткие минуты эти был я гениальным мошенником. Зато теперь я знаю, что возможно чудо: человек сам с изумлением слушает себя, ибо такое говорит, что не готовил вовсе, не задумывал, и непонятно самому, откуда что взялось. Пушкин, очевидно, был в таком состоянии, когда восторженно воскликнул (кажется, "Бориса Годунова" завершив): "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!" Со мною, повторяю, это было лишь единожды и связано с мошенничеством - увы. А было так.

Это, конечно с Пушкина так повелось и укрепилось в нашем сознании, что у каждого пишущего имеется в судьбе некий мэтр, который его некогда благословил. А в гроб сходя или несколько раньше - это детали. Но любого можно спросить: а кто был твой Державин? - и он поймет без разъяснений и ответит.
У меня так получилось, что мэтров, к которым я пришел с тетрадками стихов, было двое, и оба решительно отказали мне в благословении. А так как люди это были замечательные, то об этом грех не рассказать.

Главу эту, конечно, следует начать со слов моего давнего друга, художника, Миши Туровского. Он между своих пластических занятий написал еще целую книжку афоризмов и назвал ее "Зуд мудрости".

Вспоминаю, как встречал маму в 1947 году.
Мы были в разлуке десять лет. Расставалась она с двенадцатилетним мальчиком, а тут был уже двадцатидвухлетний молодой человек, студент университета, уже отвоевавший, раненый, многое хлебнувший, хотя, как теперь вспоминается, несколько поверхностный, легкомысленный, что ли. Что-то такое неосновательное просвечивало во мне, как ни странно...

После прочтения объявления в газете о просьбе о помощи молодой женщине, Резанов написал ей письмо, предложив заработать 50 рублей, придя к нему в образе смерти, и вести себя сообразно…